Рост зарплат у одних нижегородцев усиливает неудовлетворенность других

42 процентам работающих нижегородцев, согласно последним данным, не хватает зарплат даже на необходимые траты, и только 20 процентов не жалуются на размер доходов. Но то, что проблемы с материальной обеспеченностью людей существуют, это не откровение.

Президент выдвигает в качестве главной задачи повышение доходов населения. Если бы эта задача была решена, стоило бы вообще об этом говорить? Видно, что государство озаботилось благосостоянием граждан.

Так было не всегда: в 90-е годы оно занималось чем угодно, только не этим. А сейчас оказывает заметную социальную поддержку, которая в определенные периоды была очень эффективной и развернутой, например, в период пандемии коронавируса. На эти цели выделялись огромные суммы, распределяемые на широкие слои населения.

Мне уже приходилось отмечать, что с 2019 года сокращается разрыв между наиболее обеспеченными и наименее обеспеченными гражданами. Разрыв был непомерно большим, сейчас он стал намного меньше. Но задача осталась не вполне решенной. Во-первых, этот разрыв был слишком велик, во-вторых, негативные факторы продолжают действовать.

Только-только мы поднялись – до лета 2023 года фиксировался рост реальных доходов и реальных зарплат, то есть рост зарплат обгонял уровень инфляции – как курс доллара изменился, цены резко пошли вверх, и часть населения, почувствовавшая было улучшения, опять оказалась в минусе.

Негодование нижегородцев в соцсетях по поводу официально заявленной средней зарплаты в 55 тысяч рублей вызвано подходом к формированию этих данных. Число тех, кто получает выше этого уровня, существенно меньше, чем тех, кто получает ниже. Более адекватный реальному положению вещей показатель – это медианная зарплата, больше и меньше которой получает равное количество людей.

Средняя зарплата всегда приукрашивает ситуацию. И последние данные показывают, что значительная часть нижегородцев имеет доходы не просто ниже средних, а такие, которых не хватает для решения повседневных проблем.

Здесь я бы еще отметил один социологический фактор. Пока была безнадега, люди смирились: «живем и живем». Ситуация в ряде отраслей экономики стала улучшаться, люди почувствовали, что возможности есть – у соседей заработки выросли (особенно в обрабатывающих производствах), рабочие, всегда находившиеся по доходам внизу, сегодня вдруг стали много зарабатывать. Отмечу, что они стали не просто много зарабатывать – они стали больше работать, им не подарили эти дополнительные деньги, они получают их за непростую многочасовую работу. Но когда такую ситуацию увидели те, кто имеет низкие доходы, у них появилась претензия: у других стало лучше, а у нас – нет. И это отставание усиливает имеющуюся неудовлетворенность своим материальным положением.

Люди становятся более требовательными – и это нормально. Это означает, что политику социальной поддержки, создания для всех благоприятных условий, которую государство ведет, нужно продолжать. Нельзя сказать: сравните, что было двадцать лет назад, и что сейчас, – и поставить точку.

Надо смотреть вперед. У людей растут притязания, и жизнь нужно улучшать у всех. Тем более что 42 процента, которым не хватает зарплаты на необходимые траты, – это именно работающие люди, но возможности для заработка у них не такие, как в обрабатывающих производствах.

Еще раз подчеркну: у занятых в этих производствах увеличилась трудовая нагрузка, так что это непостоянно действующий фактор. В режиме увеличенной нагрузки можно проработать год-два – с учетом специфики нынешней ситуации, – но это не должно стать нормой.

Нормой должно стать, как всегда и бывает при социально-экономическом прогрессе, меньшее время работы – более эффективной – при более высоком заработке. За особенностями момента не надо забывать, на какую перспективу следует рассчитывать.